Тут бы герою перестать сомневаться в себе, преуспеть в воинских искусствах и спасти чудо-остров от неминуемой гибели, а потом вернуться в свой мир, разметать осадивших родной дом проходимцев и зажить тихо и счастливо, никому не рассказывая о приключениях на Авалоне (все равно никто не поверит). По счастью, Джеральд Бром далек от таких штампов. Он их тех писателей, что не щадят ни протагонистов, ни созданные миры. В «Похитителе детей» много насилия и смерти. Автор нигде не скругляет острые углы, не подыгрывает любимым героям. События идут так, как должны идти. Бром лишь бесстрастный летописец. По его мнению, человек ограничен, он не может судить ни о справедливости своих поступков, ни об их последствиях. У Пожирателей плоти своя правда, у «дьяволов» своя, и автор, кажется, в равной степени сочувствует обеим сторонам. Что бы ни делал Питер ради спасения острова, он только вернее губит его. Как бы ни стремился Капитан уничтожить Авалон, его действия далеко не всегда идут во вред эльфам и их Владычице. «Все относительно», – говорит автор. Добро и зло так трудно различимы, так легко меняются местами, что сами эти понятия стираются, сходят на нет. Эта принципиальная позиция писателя отчасти выводит роман за пределы литературы young adult, рисующей мир черно-белым и приучившей читателя к неизбежности счастливой развязки. В то же время взрослому читателю, пожалуй, будет недоставать намеков, над которыми можно посидеть и подумать, гадая, что же имел в виду писатель. Остается лишь лихорадочно перелистывать страницы вдогонку вскачь несущемуся действию, отложив размышления о целевой аудитории книги «на потом».

В фокусе сюжета клан «Дьяволов», более двадцати человек, набранных Питером за долгие столетия борьбы с Капитаном и его людьми. Правда, большинство ребят известны читателю только по имени. Мы почти ничего не знаем о них, их образам явно не хватает объемности. Товарищи Ника, дети, недавно попавшие на Авалон и еще не принятые в клан, – единственные проработанные персонажи, оживляющие повествование. Прочие же мифологические и фольклорные образы – скорее воплощенные функции, чем живые герои.

О мире Питера Пэна написано множество свободных продолжений, где главному герою довелось побывать и вампиром, и панком, и персонажем игры. И, разумеется, Бром создавал свою книгу не ради сомнительного удовольствия развенчать образ отказавшегося взрослеть ребенка или поразить читателя количеством отсеченных конечностей и фонтанами крови. Все это уже было сделано до него. Под маской фэнтези неожиданно обнаруживается сюжет с глубоко социальным подтекстом. На страницах книги почти все дети, включая самого Питера, – отщепенцы, брошенные родителями, загнанные в угол нищетой, обстоятельствами. Каждый из них по-своему пытается разобраться в отношениях с родителями, и только Питер Пэн переосмысливает ситуацию в полной мере. Роман – настоящий гимн сыновней любви, но главное, что в итоге понял Питер, ни сыновняя, ни какая иная любовь и преданность не должны быть слепы. Ведь клан «Дьяволов» ничем не лучше подростковой банды с улиц Нью-Йорка со своим кодексом чести и беззаветной верой в вожака. Любой поступок, включая убийство, можно оправдать интересами группы. В детское сознание эти жесткие установки особенно легко внедрить. Здесь «Похититель детей» явно перекликается с «Повелителем мух» Уильяма Голдинга и с романом «Дом, в котором…» Мариам Петросян, где дети тоже находятся на своего рода острове отчуждения с группировками и собственной моралью.

В сюжете органично соединены персонажи и мотивы оригинального цикла Барри, английского фольклора и кельтских мифов. Авалон со священной белой яблоней, сломанный меч и Владычица Озера соседствуют с Капитаном и Вендлин, лишь промелькнувшей в одном из эпизодов, а Питера Пэна запросто можно перепутать с Паком, и это сочетание выглядит вполне жизнеспособным. После экспериментов Джона Краули в романе «Маленький, большой, или Парламент фейри» и Нила Геймана в «Американских богах» появление в Новом Свете европейских богов и демонов уже никого не удивляет, хотя сатиры и эльфы среди небоскребов большого города выглядят, как минимум, эксцентрично, но таков уж Бром.

Художник приходит на помощь к писателю: авторские иллюстрации делают мир осязаемым, образы обрастают плотью, замысел приобретает еще одно измерение. Не исключено, что возможность изобразить героев с помощью кисти отчасти повлияла на довольно скупое описание их внешности в тексте. Язык Брома прост и аскетичен, и благодаря Дмитрию Старкову в русском переводе роман, кажется, ничего не потерял.

Мир Питера Пэна в «Похитителе детей» также реален, как Нью-Йорк, к берегу которого приплыл колдовской остров. В отличие от Нигдешнего острова в книгах Джеймса Барри все его беды – не выдумка, не детская игра, а продолжение настоящих проблем детства, которые автор поставил в центр своей истории, закамуфлировав их фэнтезийными декорациями.

Рецензия принимала участие в конкурсе Фанткритик-2018 и прошла в короткий список.